Репертуар – лицо хореографического коллектива

Таким образом, получается, что сохранять традиционные танцы – это лишь одна сторона проблемы. Необходимо сопрягать их с тем, что рождено нынешним днём, с образной системой художественного мышления, присущего новой эпохе. Современная народно-сценическая хореография чрезвычайно напряжена в своих творческих поисках: это можно представить как пружину, один конец которой закреплён где-то «на» фольклоре, а второй устремляется за современностью, за проблемами, надеждами и тревогами современного мира.

При постановке современных народно-сценических произведений надо не бояться подвергать пересмотру всю поэтику фольклора, следовать не «букве», а «духу». Ведь его влияние на творчество балетмейстера может и должно быть шире и глубже, чем его воспроизведение, цитирование, подражание.

«Как бы мы того не хотели, юноши, и девушки не будут сегодня на своих вечеринках, дискотеках исполнять «Трясуху», «Барыню», «Гопака». Дальнейшая судьба этих танцев связана со сценой. Видимо, на это и должны быть направлены основные усилия балетмейстеров, художественных руководителей хореографических коллективов. Включить их в современную сценическую культуру, сделать органичным нынешнему художественному мышлению.

Боязнь отойти от «апробированной» поэтики приводит нередко к тому, что и в сегодняшних постановках мы создаём образ юноши по типу хороводного «селезня», кадрили конца 19 – начала 20 веков выдаём за танцы наших современников, основной заботой девушек делаем ухаживания «милёночков», под видом настоящего нередко рисуем картинки прошлого. Задумываются ли, современные хореографы, когда в очередной раз в современной пляске ставят сцену, в которой исполнители изображают драчливых петухов, что подобные иллюстративно-подражательные композиции давно ушли из быта народа, и многие из них ещё в 19 веке стали играми и забавами детей. Этот известный всем фольклористам факт перехода многих образцов народного творчества из взрослого репертуара в детский – свидетельство повзросления художественного сознания народа. Выдавая эти пластические бои петухов за развлечения взрослых, не насаждаем ли мы суррогаты наивности, несвойственной современным людям? Очевидно, необходимо отказываться от того, что не отвечает потребностям нашей действительности. Не надо бояться уходить от простого копирования фольклорных форм в сценических произведениях».

Мы не можем отменить естественную смену форм пластического мышления народа, но можем, дав их бытованию иное направление, сохранить их как элемент национальной культуры. Сегодня хореографы не имеют права смотреть на процесс сохранения традиций однобоко, только с точки зрения их консервации, они должны видеть эстетические потребности общества уметь синтезировать фольклорное наследие с самыми современными формами, ритмами, красками. «Конечно, не всё, что отлично от старого, может считаться хорошим. (Впрочем, и в старом не всё одинаково хорошо.) Однако есть общий наш опыт, который даёт возможность мыслить и чувствовать глубже. Но в этот опыт входит и мысль о движении. Забыть о движении, наверное, так же плохо, как и утерять опыт. Конечно, дом без фундамента рухнет, однако один фундамент тоже ещё не дом. Но сделать вещь, где есть объемность, гармония новых решений, трудно».

Ответственность за репертуар лежит на художественном руководителе хореографического коллектива. Интересы интернациональной культуры предполагают наличие национальных, а они традиционно передаются из поколения в поколение «носителями»; в данном случае, владеющими знанием танца, законов его созидания и выразительных средств. А танец в своём прекрасно-увлекательном коде несёт глубочайшие пласты информации. Сохранение и использование традиций означает и учёт современных веяний, требований, применение специфических художественно-выразительных средств. Народные произведения в этом отношении предоставляют огромные возможности, но их творческое использование требует высокого эстетического вкуса, чувства меры, сохранения подлинной связи с глубинными истоками искусства.